К ним подошли Подереча и Герасимова.

– Мы закончили, – Юлия Владимировна протянула Гурову список. – Я не стала записывать всякую мелочовку типа канцелярии. Вписала только важное – кое-какие счета и документы, которые относились к аренде помещения, расходники, которые касались ремонта помещения, и лицензия на право ведения сыскной работы. Но в офисе был только дубликат лицензии. Оригинал хранился у Игоря Михайловича дома.

Гуров достал из кармана список, который он раздобыл, когда заезжал в Одинцовский отдел уголовного розыска, и, быстро сравнив оба списка, сказал:

– Что ж, я так понимаю, что из рабочих бумаг, которые были в конторе, ничего не пропало. И коль оно так, то поедем домой к Игорю Михайловичу, будем разбираться там, что и к чему. Может, у него дома что-то найдем, что подскажет нам, откуда начинать вести расследование. Кстати, – Лев Иванович обратился к Юлии Владимировне, – а какой-то рабочий ежедневник или записная книжка у вашего шефа были? Насколько я помню, Игорь Михайлович всегда тщательно вел записи тех расследований, которыми он занимался.

– Да, точно! Я же совсем забыла! – оживилась секретарша. – У него и вправду была небольшая записная книжка с контактами клиентов. Он вносил туда телефоны всех, с кем сводила его работа. На всякий случай. Свой сотовый телефон, даже рабочий, он не хотел засорять разными контактами. Очень уж их много накапливалось, а поэтому фиксировал он их в записную книжечку.

– Наверняка у него даже не одна такая книжка была, – добавил Подереча. – Агентству в этом году уже шесть лет будет, так что…

– Да, наверное, не одна… А он всегда носил ее с собой? – озадаченно спросил Лев Иванович. Он хорошо помнил, что никакой записной книжечки не упоминалось ни в списке секретарши, ни в списке изъятых в конторе вещей, составленном Телегиным.

– Ну, может, и не всегда, – пожала плечами Юлия Владимировна. – Он мог ее и дома оставить, когда в театр пошел.

– У Игоря, вообще-то, была очень хорошая память, – Антонина Михайловна встала с диванчика. – Он если и записывал что-то, то только чтобы подстраховаться. А так все нужное в голове носил.

– Хорошо. Тогда поехали к нему домой и там уже будем искать и книжечки, и все остальное.

– Никуда ехать не надо, у него квартира в соседнем доме, – напомнила сестра Зайченко.

– Да, вы же говорили, – задумчиво пробормотал Гуров, и все направились к выходу из конторы.

7

Квартира, в которой жил Игорь Михайлович Зайченко, была трехкомнатной, довольно просторной и не загроможденной мебелью – пара низеньких диванчиков в гостиной, которые, как Гуров знал, называются футонами, и низенький столик – вот, по сути, и вся меблировка. На стенах под стеклом висели литографии, написанные, по всей видимости, на тонкой рисовой бумаге. На них изображались какие-то иероглифы и восточный, а вернее, японский или китайский средневековый быт. Лев Иванович не очень в этом разбирался. А вот телевизора или другой какой-то современной техники Гуров в гостиной не обнаружил.

– Игорь тяготел к минимализму в интерьере. Точнее, к японскому стилю, – пояснила Антонина Михайловна. – Но вот литературу и искусство предпочитал русские. У него очень большая библиотека наших классиков, а еще музыкальная коллекция большая – и в пластинках, и в дисках.

– А телевизора у него не было? – на всякий случай спросил Лев Иванович.

– Нет, Игорь любил в свободное время читать или музыку слушал. А если хотел посмотреть какой-то фильм, то смотрел его по ноутбуку. Через интернет.

– Но тут нет никакого ноутбука.

Лев Иванович оглянулся. Может, он что-то упустил из виду? Хотя – что тут было упускать? Гостиная была девственно чиста от разных материальных излишеств, и все, что в ней находилось, – это только минимум мебели. Даже вместо текстильных занавесок на окнах были раздвижные бамбуковые шторы. Сразу видно, что в доме нет женщины и мужчина живет одинокой холостяцкой жизнью.

– Может, он в кабинете? – предположила сестра Зайченко и решительно направилась к одной из двух дверей, которые вели из гостиной. Она открыла дверь и остановилась, удивленно глядя внутрь, а потом молча сделала шаг назад.

Лев Иванович нахмурился и быстро подошел к Антонине Михайловне, заглянул в комнату и кивнул головой, словно увидел то, что и предполагал увидеть.

– Боже мой! – за спиной Гурова послышался голос секретарши. – Все перевернуто вверх дном! Но кто это мог сделать? И зачем?

– Входная дверь не была взломана, значит, у них были ключи, – ответил вместо Гурова Виталий. – И эти ключи они взяли у вашего брата, – посмотрел он на Антонину Михайловну. – Иначе откуда бы они их раздобыли?

– Да, скорее всего, – ответил Лев Иванович и добавил, хлопнув себя по лбу: – А я-то и внимания не обратил, что в списке изъятых предметов нет ключей от квартиры! Один какой-то ключ там есть, – Лев Иванович снова достал список и просмотрел его. – Да, так и есть – один ключ. А вот от чего он – не написано.

– Так наверняка это от конторы ключ, – подсказал Виталий. – Убийцам, если они вошли вместе с Зайченко или он им открыл двери сам, этот ключ не нужен был. А вот от квартиры…

– Что ж, придется нам волей-неволей вызывать Телегина и бригаду экспертов, – вздохнул Гуров. Он посмотрел на Подеречу и Герасимову. – Будете понятыми. А заодно скажете нам, что в квартире пропало. Тут явно что-то искали, а раз искали, то вполне возможно, что и нашли.

Лев Иванович позвонил Телегину и, объяснив ему ситуацию, наказал приехать по адресу, а заодно и вызвать криминалистов.

– Незаконное проникновение – это отдельная статья. И коль это имело место, нужно срочно проверить помещение на предмет оставленных следов. Так что выходной отменяется, Денис Александрович.

– Отменяется так отменяется, – покладисто согласился Телегин. – Сейчас все сделаем в лучшем виде, Лев Иванович. Ждите.

– Что ж, пока мы их ждем, давайте-ка посмотрим, что у нас в другой комнате,